История о том, как опрометчиво сказанное, – Да, – может изменить жизнь
Эта небольшая история, а точнее – некий переломный момент в моей жизни, произошла в далеком уже 1988 году, когда я закончил 8 классов средней школы. Отчасти в связи с тем, что в школе, где я учился, было всего 8 классов, вместе с друзьями решил поступать в радиотехникум имени Попова в городе Екатеринбурге. Поучительного в истории для других будет, наверное, мало, кто-то вообще не поймет, «к чему это все», просто иногда мне хочется изложить мысли или произошедшее на «Интернет» бумаге, чем сейчас я и займусь. Не буду утверждать, что в тот момент, который описан в заголовке, я держал судьбу за яйца, скорее, наоборот, что я и понял чуть позже. О том, что наши действия, слова и поступки влияют на наше будущее, знают, безусловно, все. Но на вопрос вопросов, – насколько эти слова и поступки предопределены заранее, не ответит никто и никогда.
Заканчивался 8-й класс в школе небольшого провинциального военного городка, в которой я проучился всего полгода (до этого из-за частых переездов было порядка 5-и других школ). Однако, несмотря на провинциальность, преподаватели были довольно сильные, принципиальные и требовательные, из серии людей «старой закалки», которые учили нас не для отчетности, а из лучших, если так можно выразиться, побуждений. Математика мне давалась легко, с начальных классов я участвовал в различных олимпиадах и занимал призовые места, поэтому поначалу на уроках я чувствовал себя несколько фривольно, чтобыло быстро пресечено строгой математичкой. Она требовала не только правильного решения, но и знания наизусть формулировок теорем, да и предмета вообще, что и требовала ото всех, а от «успевающих» вдвойне. По физике преподаватель был не такой строгий, скорее, наоборот: по окончанию уроков на переменах мы всем классом решали кроссворды, что нисколько не мешало учебному процессу. В общем, преподаватели из нас для и ради поступления делали «универсальных солдат».
Как я уже писал ранее, в школе было всего 8 классов, поэтому мы с друзьями решили поступать в радиотехникум, поскольку многие из нас на тот момент были увлечены радиоэлектроникой. При поступлении нужно было сначала пройти медицинскую комиссию, затем сдать экзамены. На медкомиссию нас отправили в местный военкомат, видимо потому, что у радиотехникума был заключен с ним какой-то договор. Довольно быстро мы прошли всех медицинских специалистов, а на приеме у невропатолога я на традиционный врачебный вопрос, – На что-нибудь жалуетесь? – честно ответил, – Да.
Дело в том, что, когда у меня начался переходный возраст, почему-то начали дрожать кончики пальцев, о чем я и сообщил невропатологу (это явление постепенно, вместе с взрослением прошло, но тогда было вот так). В карточке невропатолог корявым почерком нацарапала, – В спецгруппу не годен. На мой вопрос, что это значит, ответила, что спецгруппа – это десантники и различные «элитные» войска. На что я сказал, что прохожу комиссию для поступления и служить в силу возраста пока не собираюсь. – А, так для техникума это не играет никакой роли, поступайте, пожалуйста, – сказала она. К слову сказать, пальцем в нос с закрытыми глазами я попадал без промаха (себе), то есть каких-либо других «проблем» не было. В итоге в медицинской карточке числилось, – «Здоров. Ограничение по спецгруппе».
Далее четверыми из нас были успешно (с разной степенью успешности) сданы вступительные экзамены по физике и математике. По математике преподаватель, несколько обескураженный моей быстрой сдачей билета, спросил, из какой я школы, а услышав ответ, сказал, что не знает о такой, но (цитирую), – Тем интереснее будет дальше вместе «работать». По физике точно уже не помню, была ли «пятерка» или «четверка», но суммарно баллы были «проходными», а сочинение было засчитано экзаменационное школьное.
И вот настал долгожданный день: экзамены сданы, комиссия пройдена, фото 3 на 4 сделано, школьный аттестат и другие документы давно собраны и сданы в приемную комиссию. Поступавших рассортировали группами и каждой группе назначили свою дату и время собеседования, чтобы несколько уменьшить приемную толчею и ожидание абитуриентов. На утро того дня я завел будильник пораньше, чтобы успеть на раннюю электричку, но когда пришел на ЖД станцию, узнал, что ее отменили, а следующая будет лишь через несколько часов. Не став ждать, побежал на автобусную остановку, чтобы доехать поближе к Екатеринбургу на любом проходящем автобусе. В итоге доехал до границы города, где с кучей пересадок добрался-таки до Радиотехникума, опоздав к назначенному времени на полчаса.
К счастью моему, нашу группу (по списку) еще не запустили, и я успел практически вовремя. Мысленно уже представлял, как изменится моя жизнь – все-таки учеба в школе и проживание у родителей совсем не то, что учеба в техникуме и проживание в общаге. На собеседовании суровые дядьки бегло просмотрев результаты приемных экзаменов и школьный аттестат, пустили по кругу мою медкарту и, видимо, самый главный из них спросил, – А что значит «ограничение по спецгруппе»? – на что я ответил то же, что и невропатологу, что немного дрожат кончики пальцев.
И тут вдруг это главный дядька начал нести (по-моему) чушь, – А вы знаете, что наши специалисты после выпуска работают на станках с точным управлением, где любое нарушение координации движений может привести к браку и т.д.? Мы не можем принять вас.
– Зачем тогда я сдавал экзамены, нельзя было сказать раньше? – только и сказал я, 15-и летний пацан взрослому дядьке.
– А вот с этим мы сами разберемся, вы свободны, – сказал он.
Я ушел, забрав документы, сдав экзамены, оставив друзей, с которыми планировал учиться дальше, ушел, чтобы продолжить учебу в школе железнодорожного района города Екатеринбурга, перейдя в 9-й класс. По окончанию 10 класса, когда я сдал на отлично физику и математику, «вербовщики» из Уральского Государственного Университета Путей сообщения предложили мне без экзаменов поступить к ним, на что я согласился, поскольку раньше нельзя было поступать в нескольку учебных заведений сразу, и я боялся, что могу не поступить в другой институт.
На первом курсе универа, спустя пару месяцев учебы, мы поехали к сестре одногруппника в медицинскую общагу, где я и познакомился со своей будущей (и нынешней) женой, с которой мы счастливы вместе вот уже 23 года. Но знакомство – это уже другая история, а суть всего вышеизложенного вот в чем. Конечно, я почти сразу понял свою ошибку, не нужно было говорить правду врачам, но только спустя годы я стал понимать, что именно в тот момент, когда я опрометчиво ответил, – Да, – колесо судьбы сделало свой поворот. Помня об этом, наученный горьким опытом, при бракосочетании, стоя в ЗАГСе, слушая, – Вячеслав, согласны ли вы взять в жены…, – я думал, а что если я сейчас отвечу отрицательно? Но не стал искушать, ответив, – Да.
Не каждый день дается нам возможность изменить свою судьбу, и не в каждом таком случае, когда он нам предоставляется, нам дано понять ключевую роль текущего момента, но, может, счастье – оставаться в неведении?
Автор — vituson
Вопрос — ответ